– Нет, за что вы извиняетесь?
– Ну, я думаю, мне есть за что просить прощение. А вы так не думаете?
Беседуя, молодые люди прошли в комнату, Тася села на диван, жестом приглашая сесть и гостя. Он сел, его длинные ноги торчали коленками вверх. Поза была неудобной, и через мгновение он уже встал и, размахивая руками, словно сурдопереводчик, пытался объяснить причину своего визита.
– Я подумал, вы столько сделали для нас, для Славика, а я даже не знаю, как вас зовут. Давайте, познакомимся?
– Давайте. Меня зовут Таисия, можно просто Тася, мне так привычнее.
– Очень приятно, Тася! Очень! А я Эдуард. Можно Эдик.
Он схватил Тасину руку и начал энергично ее трясти, как бы показывая, насколько ему приятно знакомство.
Тася решительно высвободила свою ладонь и спросила:
– Эдуард, вы зачем пришли? Вы хотели поговорить со мной? О Славике?
– Откуда вам это известно? – Восхищаясь ее проницательностью, выдохнул Эдик.– Кто вам сказал?
– Да никто мне ничего не говорил! Просто, других общих разговоров у нас с вами не может быть.
– Это почему же не может? Очень даже может! У нас с вами, если вам это интересно, очень даже много всяких…
Тасе стало весело наблюдать за неловкостью человека, которого она еще недавно так боялась.
– Интересно! – Решив окончательно утопить непрошенного гостя, продолжала Тася.-Так какие у нас с вами общие разговоры?
– Ну-у-у, о погоде, например!
– Не актуально.
– О моде…
– Не интересно.
– О детях…
– О детях? Вы со мной хотите говорить о детях? Я же извращенка и педофилка!
– Какой дурак вам это сказал? – Смущаясь, промямлил Эдик.
– Да есть тут один, ребенка по ночам одного оставляет, а других обзывает всяко.
– Ну, не сердитесь, Тася, извините меня. Знаете, я в последнее время весь на нервах.
– А что такое случилось с вашими нервами?
– Заучился совсем. Кандидатскую готовлю. Защита в скоро, времени совсем нет. За сыном плохо смотрю, согласен. Я ведь один его воспитываю.
– Да, Славик мне говорил, что вы все время заняты. Наверное, это тяжело.
– Тася, посидите, пожалуйста, со Славиком в пятницу. А еще лучше, заберите его к себе ночевать.
К такому повороту событий Тася была не готова.
– Как так, Эдуард? Вы меня совсем не знаете!
– Как это, не знаю? Славик уже спал у вас один раз.
– Не могла же я оставить ребенка на улице!
– Вот, видите, вы добрый, отзывчивый человек.
– А что у вас за дело в пятницу?
– Защита у меня, Тася. Я же вам говорил.
Конечно, Тася с радостью согласилась посидеть с ребенком. Вернее, поспать с ним. Эдуард оставит сына у нее до утра.
С замиранием сердца Тася ждала пятницы. Ей так хотелось пообщаться со Славиком. Она продумывала, что приготовить на ужин, ведь детям не полезна взрослая еда. Она выдраила всю квартиру, перетрясла все коврики и половички. Купила продукты, которые, как она считала, должны есть дети. Наконец, в пятницу, она забрала Славика из садика. Ей повезло: пошел дождь. Гуляние пришлось отменить и забрать ребенка домой. Непонятно, кто получил больше удовольствия от ползания по ковру, беганию по квартире, прыганию на кровати. Когда дело дошло до ужина, они оба с аппетитом съели и пюре с котлетами, и шарлотку с яблоками, и чай с зефиром в шоколаде. Довольные проведенным вечером, они расположились спать. Тася, как примерная няня, хотела почитать Славику книжку, но глаза у нее слипались, язык еле ворочался, книга падала с колен на пол. Устав бороться со сном, Тася прикорнула рядом с ребенком и тот час заснула.
Ей снился хороший, какой-то счастливый сон. Будто Новый год. Ощущение радости, таинственности и огромного – огромного счастья. А вот и Дед Мороз! Он стучит в дверь! Его удары посохом сильны настолько, что входная дверь сотрясается и грохочет на весь подъезд. Сейчас, сейчас она распахнется, а там…
– Постойте, какой Дед Мороз?!? – Тася медленно выпутывалась из своего глубокого, крепкого сна. – Какой, к лешему, Дед Мороз? На дворе – июнь!
Но удары в дверь продолжались. Тася, накинув халат, побежала в прихожую. В глазок был виден затылок Эдуарда, а каблуки его парадных туфель поочередно выбивали азбуку Морзе по Тасиной двери. Боясь, что он испугает ребенка, она поторопилась открыть дверь. Потерявший равновесие мужчина стал заваливаться в квартиру, грозя раздавить Тасю и тумбочку, стоявшую в прихожей. Но удачно ухватившись остатками разума за косяк, он смог устоять на ногах, чем вызвал в своем опьяневшем сознании огромную гордость за содеянное:
– Ух, ты! Ага! Гляди, не упал, вишь… это, я, значит, ну, короче… комбинат, а, нет, этот, – кандидат! Наук! Это тебе ни жук в пудру пукнул! – Закончив себя прославлять, он сфокусировался на Тасе.– Где Славик? – Удивленно спросил Эдуард.
– Спит Славик. – Тася кивнула в сторону комнаты.– Если вы его не разбудили.
– Я должен увидеть сына, – отодвинув хозяйку в сторону, кандидат наук маятниковым ходом пробрался в комнату, где на диване сладко спал мальчик.
– Славик, это я, твой папа.– Эдуард пытался наклониться, чтобы поцеловать ребенка, но это у него не получилось.
Вместо поцелуя большое, пьяное тело начало заваливаться на бок, и заваливалось до тех пор, пока не улеглось рядом со спящим Славиком. Взирая на этот беспредел, Тася понимала, что никакие увещевательные слова здесь не помогут. Эдуард уже спит, будить его нет смысла. Но что делать ей? В ее доме единственное спальное место – диван, на котором спит Славик, а теперь еще, этот кандидат наук. А ей-то куда лечь? До утра еще далеко, спать хочется. Тася осторожно перелезла через ребенка, пододвинула его и легла, между Славиком и стенкой, стараясь занять как можно меньше места.
Утро наступило одновременно с воплями Славика:
– Тася! Вставай! Я есть хочу!
– Тася, дай попить, – постанывал новоиспеченный кандидат.
Ей ничего не оставалось делать, как перелезть через Эдуарда и пойти на кухню.
– Манную кашу будешь? – Спросила Тася у Славика.
Тот начал кривить губки.
– С конфеткой. – Быстро добавила она.
– С конфеткой, буду, только отдельно. Конфетку – сейчас, а кашу – потом.
Тася засмеялась. Вот ведь ребенок, все соображает! Пока она кормила мальчика, проснулся Эдуард. Весь его вид выражал удивление по поводу своего местонахождения, а именно у Таси в постели. Смущаясь, извиняясь, он забрал сына и ушел домой.
После коллективной ночевки пришлось снова прибираться в квартире, потом Тася прилегла ненадолго и поспала до самого вечера.
– Завтра с утра буду заниматься, диплом доделывать, – дала она себе слово.
Было поздно, но спать не хотелось. Ночной гость сбил ей весь привычный режим ночи, а потом и дня. Пока она машинально щелкала пультом, стараясь зацепиться за что-то интересное по телевизору, в дверь позвонили.
– Кого опять нелегкая принесла? – Удивилась Тася, открывая дверь.
Нелегкая принесла Эдуарда.
– Опять надо со Славиком посидеть? – Вместо приветствия воскликнула она.
– Нет, нет! Со Славиком – не надо. Вернее, надо, но не со Славиком.
– А с кем?
– Тася, посидите, пожалуйста, со мной. – Он показал бутылку вина, которую прятал за спиной.
– Ничего не понимаю! – Растерялась Тася, – а Славик где?
– Он спит, с ним все в порядке. А вот со мной, Тася…
– Да проходите, проходите! Что с вами случилось, Эдуард?
– Эдик. У меня, Тася, все так хреново! Так все плохо!
В процессе завязавшейся душевной беседы, они прошли на кухню, расположились за столом, в двух бокалах уже было налито вино, на тарелке появился легкий закусон.
– Эдик, ничего, что мы с вами на кухне? – Вспомнив реакцию своего бывшего друга, поинтересовалась хозяйка.
– Очень даже ничего. Даже совсем замечательно! Обожаю сидеть на кухне. – Успокоил ее Эдик.
Они выпили за знакомство, вскоре перешли на ты.
– Понимаешь, Тася, все в жизни у меня как-то криво-косо, – откровенничал захмелевший гость, – ничего я не могу, ничего не получается!
– Эдик, ну, что такое ты говоришь? Почему не получается?
– Почему, почему? Жена меня бросила, уехала. Сказала, что устала от такой жизни и уехала.
– Куда?
– Куда-то к морю. Не знаю. Она всегда говорила мне, что я тюхтя, рохля, размазня, короче. Конечно, она права, я – тюхтя.– Эдуард, не протрезвевший после вчерашнего, добавив еще пару бокалов, был близок к моральному самоуничтожению. На глазах у него появились скупые мужские слезы.
Тася, по натуре добрый и отзывчивый человек, не в силах была смотреть на мучения Эдика.
– Ты не тюхтя! Не тюхтя! Что за глупость? Не смей даже думать так! Всем бы таким тюхтям быть! Смотри, ты защитился, кандидат наук! – Начала она психотерапию. – У тебя прекрасный сын!
– Славик?
– Ну, других я не знаю… Славик, да.
– Жена меня бросила. – Напомнил Эдик.
